Между баварскими городами Тиллингеном и Гохштадтом на Дунае царит
острая вражда. В середине века тиллингенцы, нагрузив доверху горючими
веществами челноки, отправлялись в Гохштадт, который после таких визитов
неоднократно выгорал дотла. Иногда, однако, гохштадтцы прогоняли
тиллингенцев, и тем приходилось бежать стремглав все сорок километров,
отделяющие один город от другого; тянущаяся на протяжении десяти километров
за Гохштадтом по направлению к Тиллингену дубовая аллея до сих пор.
называется "У повешенных тиллингенцев".
В отличие от гохштадцев, тиллингенцы попадавших к ним в плен соседей
топили в Дунае. Когда им однажды попал в руки член гохштадтского городского
совета, они разрубили его на четыре части и одну из них послали со
специальным послом в город Гохштадт. Гохштадтцы немедленно повесили этого
посла на крепостной стене, несмотря на его протесты и заявление, что он, как
посол, является личностью неприкосновенной.
Так продолжалось до тех пор, пока у городов не было отнято право
устраивать подобные игры и забавы и пока современная эпоха не смягчила
суровость нравов и ограничила их драками на постоялом дворе "У
Ангела-хранителя". Этот постоялый двор лежит в двадцати километрах от
Гохштадта и в двадцати километрах от Тиллингена, являясь границей обеих
враждующих земель.
Каждое воскресенье и каждый праздник жители обоих городов собирались
сюда вести дискуссию. Приходили они сюда пешком, а домой их приходилось
развозить в обе стороны на навозных телегах, с пробитыми головами и
переломленными ребрами, причем они были очень довольны, что все так хорошо
обошлось.
Обе стороны неизменно стремились поддержать первенство своего города в
столетней борьбе, поэтому бои между ними "У Ангела-хранителя" носили не
менее упорный характер, чем сотни лет назад, когда тиллингенцы карабкались
по лестнице на стены Гохштадта с горящими смоляными факелами, а защитники
Гохштадта сшибали их вниз в крепостной ров трехпудовыми дубинами. Дрались
так же ожесточенно и упорно, как в те времена, когда гохштадтцы тараном
разбивали ворота Тиллингена, а тиллингенцы лили на них сверху кипящую смолу.
Ни одна из сторон никогда не могла похвалиться окончательной победой до
тех пор, пока областные власти не передали гохштадтцев в руки тиллингенцев.
Гохштадтское административное управление было упразднено, и город причислен
к тиллингенскому округу. В Гохштадте был мировой судья, а в Тиллингене -
окружной суд. Гохштадтцы своих граждан только допрашивали, а судить
отправляли в Тиллинген, где над ними творили суд строгий и немилостивый.
Гохштадтцы должны были призываться на военную службу в Тиллингене, и во всех
должностных делах на первом месте всегда оказывался город Тиллинген, и лишь
потом шел Гохштадт. Так, гохштадтцы по всей линии были побиты, унижены и
оскорблены. И когда в одно из воскресений им удалось хорошенько "поколотить
тиллингенцев у "Ангела-хранителя", то на следующее воскресенье там оказалось
столько жандармов из тиллингенского округа, что гохштадтцы не могли
рассчитаться с тиллингенцами при всем своем желании.
С тех пор враги встречались лишь случайно, при отбывании воинской
повинности. В казармах гохштадцы, окруженные со всех сторон неприятельской
волной, склоняли голову пред превосходящими силами противника и, возвращаясь
домой, говорили, что в подобной обстановке сопротивление бесполезно, за что
домашние смотрели на них, как на трусов. И уже казалось, что гохштадтцам
никогда не смыть пятна позора, как новая эпоха принесла Южной Германии -
футбол.
Форварды Гохштадта возбуждали всеобщее удивление; они гнались за мячом
так же быстро, как их предки за убегавшими тиллингенцами. Мяч в ворота
противника они забивали с такой же непреодолимой силой, как тараны их
предков когда-то разбивали ворота города Тиллингена.
Сыгранность и спаянность всей команды гохштадцев, полубеков, полуцентра
и крыльев преодолевала живую преграду тел, закрывавшую путь к неприятельским
воротам. Однажды даже вышло так, что вместе с мячом они вбили в ворота
противника своего собственного бека.
Удары их были чудовищны. Мяч, который они вбили в ворота враждебной
команды, свалил голкипера, пробил сетку, оторвал ухо одному зрителю, убил
собаку, игравшую недалеко за полем, и сбил с ног шедшего там прохожего.
Это-один пример.
Второй пример: при матче "Гохштадт" против "Ингольштадта" гол, забитый
первыми, потребовал двух жертв,- голкипер и мяч испустили дух. Игру пришлось
прервать на десять минут, пока не пришел новый голкипер и не принесли новый
мяч.
Возвращаясь с поля, гохштадцы могли гордо распевать свой военный гимн:
Кто поцелуй срывает
С девичьих нежных губ,
Кто лучше гол вбивает,
Чем наш гохштадтский клуб?
Гоална, гоалиа, урр-ра!
В спортивной хронике их игру называли необычайно упорной, а одна
провинциальная газета писала в отчете об их последнем матче, что это был не
футбол, а страшный
суд. В другой газете писали, что встреча команд "Гохштадт" -
"Рингельсхайм" напоминает борьбу за Верден.
В осеннем сезоне гохштадтцы, зелено-голубые, могли похвастаться
следующими успехами: перебили ног-28 пар; сломали ребер-49; вывихнутых и
сломанных рук-13 пар; перебитых носов-52; сломанных лопаток-16; поврежденных
переносиц- 19; ударов в живот, сопряженных с выбытием противников из
строя-32; выбитых зубов-4 дюжины. Если к этому добавить, что в осеннем
сезоне они забили 280 голов, а получили всего 6, то результат их активной
игры нельзя не назвать потрясающим.
Все клубы Южной Германии проиграли им, а когда они пригласили на
дружеский матч команду "Альтона"- с севера, то изо всей команды домой
вернулся один голкипер с перевязанной головой, оставив всех своих соратников
совместно с заместителями в больнице Гохштадта на Дунае.
Спрашивается, могли ли на это спокойно взирать тиллингенцы, имевшие
свой футбольный клуб бело-желтых? Клуб "Тиллинген" отнюдь не был плохой
командой: он играл столь же живо, и его удары в голень или колено были не
хуже, чем "Гохштадта". Точность их удара в живот была тоже очень хороша и
встречалась обитателями Тиллингена бурей аплодисментов... Тем не менее они
проигрывали матч за матчем.
Тут их осенила идея, и они пригласили к себе тренера из Мюнхена,
англичанина Бернса, который учил их играть элегантно, пасовать и не отходил
от них с утра до вечера, пока наконец не сказал:
- Вызывайте команду Лейпцига! Вызвали, проиграли со счетом 4 : 2.
- Ничего,-сказал тренер Бернс,-еще три таких поражения, и вам некого
будет бояться.
И опять потели тиллингенцы, постигая тактику элегантной игры и пасовки,
где индивидуальное дарование не играло роли, а все искусство сводилось к
сыгранности.
Вызвали затем первоклассную команду "Пруссию" и проиграли 2:1. После
этого сыграли с превосходной командой "Мюльгаузен 1912" -вничью. Тогда
тренер Берне сказал им, что едва ли найдется соперник, который смог бы с
ними тягаться. Ответный матч лейпцигской команде кончился для нее плачевно:
"Тиллинген" забил 5 голов, а они имели всего 1, да и тот со штрафного удара.
Когда "Гохштадт" прочел о триумфальной победе "Тиллингена" над
лейпцигской командой, весь клуб позеленел от злости.
А когда позже во "Всеобщей спортивной газете" они прочитали, что
бело-желтые из "Тиллингена" после своего успеха не имеют больше серьезного
соперника в Южной Германии и что их игра привела даже противников в восторг,
то они почувствовали примерно то же, что их предки, когда однажды
тиллингенцы взяли Гохштадт и основательно его пограбили.
В особенное бешенство проводили их следующие выражения из отчета:
"Блестящий успех команды "Тиллинген", "Самоотверженность голкипера
"Тиллингена", "Безупречная атака форвардов", "Ураганный огонь по воротам
"Лейпцига", "Превосходный дрибблинг правого крыла".
- Я б его дрибблингнул!-мрачно заметил форвард Томас,- больше ему не
пришлось бы играть нигде, разве только на небе перед воротами рая.
- А я бы сделал из голкипера тиллингенцев отбивную с капустой, а из
беков-салат,-с уверенностью в голосе отозвалось левое крыло "Гохштадта".
Они сидели в клубе, и разговор на минуту прервался. Все ждали, что
кто-нибудь скажет слово, которое прояснит положение и облегчит их сердце.
Так и случилось.
- Сыграем с ними дружеский матч,-сказал секретарь клуба.-Заполучим их
сюда. Ответного матча играть не придется, потому что команда "Тиллинген"
сыграет у нас последний- матч. Кто не выведет из строя хотя бы одного
игрока, будет исключен из клуба, а на хозяина предприятия, где он служит,
будет произведен нажим, чтобы его уволили с места. Кроме того, привяжем его
к сетке ворот и будем все по очереди вбивать в него голы.
Местные газеты немедленно предоставили свои столбцы в распоряжение
клуба "Гохштадт" и начали заманивать "Тиллинген" на взрывчатую почву своего
города.
Особо хитроумно была написана статья "Лучшая команда Южной Германии". В
'ней отдавалось должное последней победе "Тиллингена", хвалилась его игра и
ее итог. Говорилось, что "Гохштадт" тоже может указать на ряд выдающихся
побед и что разрешить спорный вопрос, какая команда лучше-"Гохштадт" или
"Тиллинген",-может только встреча обоих клубов в дружеском матче, при
котором обе стороны должны забыть все, что было между обоими городами и
давно уже отошло в область преданий. Футбол,-говорилось в статье,-игра
международная, местные интересы не играют здесь никакой роли. В ней
побеждает не грубая физическая сила наемного солдата, а чистая идея
спортсмена, вкладывающего в игру свою отвагу и спортивную зрелость. Визит
"Тиллингена" в Гохштадт наверняка навсегда устранит все недоразумения между
двумя городами старой Швабии.
Приблизительно то же гохштадтцы писали несколько сот лет тому назад
тиллингенскому бургграфу, почтительно прося его оказать им честь и навестить
их для урегулирования границы между землями гохштадтскими и тиллингенскими,
причем, чтобы он не опасался, послали ему охранную гра моту.
Когда господин бургграф из Тиллингена приехал, то они, действительно,
ничего ему не сделали и благоразумно обсуждали с ним все больные вопросы,
при которых, однако господин бургграф так разволновался, что гохштадтцы были
вынуждены для успокоения его повесить. Так он и болтался на крепостной стене
с охранной грамотой в руке.
В другой статье, которой редактор "Моргенблатта" хотел окончательно
усыпить подозрения тиллингенцев, писалось: "Выступление "Тиллингена". на
поле Гохштадта будет не только апогеем весеннего сезона, но и манифестацией
братских отношений между обоими городами. Все старое забыто. Зелено-голубые
подают руку бело-желтым и с волнением прижимают их к своему сердцу. По
сведениям редакции, на следующей неделе в Тиллинген будет послан
представитель нашего клуба, чтобы окончательно договориться о матче обеих
команд. Нам поручено заявить-, что "Тиллинген" встретит у нас братский прием
не только среди наших спортсменов-джентельменов, но и всего нашего любящего
спорт населения, с радостью ожидающего встречи двух команд, в уверенности,
что они покажут лучшее, на что они способны, игру, достойную их славных
традиций. Об окончательной классификации обоих клубов можно будет сказать,
разумеется, лишь после матча".
- Гляди-ка, что делает успех в спортивном мире, -сказали в клубе
"Тиллинген", прочтя, что о них пишут.-Год тому назад никто о нас ничего не
знал, а теперь даже гохштадтцы разливаются в похвалах. Не прошло и
четырнадцати месяцев, как о нас писали, что мы - худшая команда на свете, и
советовали нам играть в чижика, a не в футбол. Ладно, если им хочется
получить урок, они его получат: всыпем же мы им! Они пишут, что "Гохштадт"
тоже может указать на ряд превосходных побед. Лгуны несчастные! С ними
играли клубы "Ингольштадт", "Рогенсбург", "Труттенсдорф" и "Кайхенталь",-
известные драчуны, которые даже понятия не имеют, что такое игра головой. У
них лучшая комбинация - это зажать противника со всех сторон и сбить его.
Они бьют игрока, а не мяч.
- Когда-то и мы так делали,- вздохнуло правое крыло,- и, право, это
были хорошие времена. Помните, как я сбил форварда из "Ульмербрюдер"? Я
сломал ему позвоночник, сломал затылок и перебил левую ногу,- и все с одного
удара.
- Пришлось его хоронить за счет клуба, - язвительно заметил секретарь.
- Ваш удар обошелся нам в две тысячи марок.
- Зато матч мы доиграли и деньги за билеты возвращать не
пришлось,-сказало в оправдание правое крыло.
- Конечно, мы выиграем у "Гохштадта",-торжественно воскликнул капитан
команды,- выиграем тонкостью и техникой своих пасовок. Нашей атаки никто не
удержит. С края пасуем в центр, из центра - на второй край, центр бежит
вперед, дрибблинг с беком, маленький трюк с игроками противника и подачей на
правое крыло, удар - и гол. Не надо соприкасаться с игроками противника.
Пусть они бегают по полю. Мяч должен быть для них недосягаемым, остаться
абстракцией, сказкой - и больше ничего. Гип, гип, ура!
На следующей неделе представитель клуба "Гохштадт" приехал лишь
докончить то, что было уже решенным делом. Тиллингенская "Моргенпост"
писала, что прежде всего речь идет о дружеском матче "Тиллингена" и
"Гохштадта", в котором "Тиллинген" будет защищать честь своего города и
клуба. Игра пойдет не за кубок, а за победу над "старыми знакомыми", за
победу города Тиллингена над Гохштадтом на Дунае. Поезда привезут тучи
тиллингенцев в Гохштадт, чтобы достойно проводить на поле брани команду,
носящую бело-желтый цвет, цвет города Тиллингена, и обнять победителей тут
же на месте.
Кроме нескольких враждебных взглядов, которыми был встречен
представитель "Гохштадта", с ним ничего неприятного не случилось, и он
благополучно закончил переговоры: дружеский матч между обоими клубами
состоится в следующее воскресенье, на поле "Гохштадта"; чистый сбор делится
пополам.
После окончания переговоров, по старому клубному обычаю, все пошли в
пивную, где до утра пили за клубный счет. К утру договорились еще о том: 1)
чтобы нейтрального судью пригласить из клуба "Регенсбург", проезд и расходы
которого идут за общий счет; 2) что прадедушка капитана клуба "Гохштадт" был
при нападении на город Тиллинген рассечен мечом с головы до пяток
прадедушкой капитана клуба "Тиллинген", который потом в свою очередь был
пронзен копьем прадедушки секретаря клуба "Гохштадт".
После этого беседа как-то завяла, и представитель "Гохштадта" счел
благоразумным незаметно ретироваться, приметив, что капитан тиллингенцев
как-то странно на него посматривает, как будто намереваясь что-то
предпринять для реабилитации своих предков.
И вот наступил славный день, когда весь Тиллинген после нескольких
столетий снова пошел на Гохштадт, где все уже было готово к обороне.
В Тиллингене и Гохштадте были распроданы все кастеты, дубовые дубинки и
револьверы. Ручные чемоданы тиллингенцев были подозрительно тяжелы, так как
были набиты камнями, а у гохштадтцев от камней отвисали карманы. Матч должен
был начаться ровно в четыре часа, но уже в три часа тридцать три минуты
началось...
Первым пал нейтральный судья. Он получил два удара арапником по голове,
по одному от каждой стороны. Несмотря на то, что ему в двух местах проломили
череп, он перед смертью успел еще крикнуть "Офсайд",- свистнуть ему не
удалось, так как новый удар сплющил находившийся у него во рту свисток.
Перевес оказался на стороне тиллингенцев, так как их приехало десять
тысяч, а все население Гохштадта составляло девять тысяч.
Гохштадтцы защищались отчаянно, и в общей свалке им удалось повесить
капитана тиллингенцев на перекладине ворот гохштадтцев.
Полуцентр тиллингенцев загрыз обоих беков Гохштадта и в свою очередь
был убит форвардом противника.
На другой .день все газеты Германии привели в спортивном отделе
следующую краткую телеграмму:
"Интересное состязание "Тиллинген" - "Гохштадт" не закончено. На поле
осталось 1200 гостей и 850 местных болельщиков. Оба клуба ликвидированы.
Город горит".
Когда я после этого вспоминаю о матче "Славия"- "Спарта", мне
становится ясно, что футбол у нас еще пеленках.
