Это моя первая книга. Официальная презентация прошла 14 июня 2009 года в библиотеке города Микунь. Готовится к выпуску дополнительный тираж.
Объем книги - 84 страницы, формат - А5
Предисловие к моей книге:
Поэт-сантехник, киллер постмодерна. Вместо предисловия
Такого жанра как производственная поэзия – давно не существует. Осмеян, закатан в асфальт катком постмодернизма, все девяностые усердно работавшим над «проклятым наследием». В итоге поэзия существует где-то на периферии общественного бытия – и вовсе не как отражение или рефлексия, размышление над этим бытием, а как нечто совсем заштатное. Большинство пишущих стихи людей (а их немало, если заглянуть на тот же портал Стихи.ру – в день десятки тысяч) состоит из подавляющих меньшинств – то есть из групп, в лучшем случае, а то и просто из личностей, существующих в иллюзорном контексте, из личностей, которым мало что «есть сказать» отдаленным от их куреня индивидам. В этом смысле мировая контрреволюция, уничтожающая коллективизм в любых проявлениях – свершилась. Литературное, а в нем островком поэтическое, сообщество как сообщество не существует, причем именно сейчас, оно – сумма индивидов.
И вот не в столицах, где и позы и отсутствие поз, и амбиции и нищета духа и стиля интеллигентские – приелись и затерлись в буднях, не там, где еще есть какие-то литературные клубы, а в далекой Микуни, где-то под Сыктывкаром – возникает поэт. Поэт-сантехник. Нет, раскрытому ковшу постмодернистского стеба, готовому на все расхохотаться – тут работы не будет. Это не анекдот, не басня от Иртеньева или Емелина. Это – факт.
Человек с разводным ключом, человек, дающий тепло домам и его отключающий – пишет стихи. Пишет любовную лирику – пишет, как умеет, не богато, но уже и не бедно измеряет свои чувства и познание мира словами, рифмами и аритмиями. Это случилось не в двадцатом веке, не в доменной жаре индустриализации и возведения жилья, когда поэту-сантехнику предоставили бы печатные площади в журналах, по-советски щедро. Это случилось уже после миллениума, в годину деиндустриализации, когда пролетарскими профессиями остались немногие – вот, например, сантехнические, обслуживающие дома, построенные в «ужасные» тоталитарные десятилетия. Да этот загнанный в подвалы нового буржуазного мира пролетарий еще и пишет!
Что делать с этим фактом? Самое привычное, что может сделать многоопытное литературное «сообщество» это проигнорировать. Но парень-то пишет не сам по себе, не на своем островке – как эти, столичные – он стремится в контекст, его интересует развитие и (о, ужасный для постмодернистского поколения термин!) прогресс литературных течений. Он сам себя, добровольцем вписывает в ряды стиля-самозванца, авантюрного и эпатажного РАДикального РЕАЛизма (радреала).
Взгляд на жизнь из рабочих будней, когда в подвале старшее поколение сантехников привычно бухает, а где-то затопило квартиру и спасатель-поэт спешит туда… Что видит он по дороге – рекламный рай, ложь, наиболее контрастирующую именно с видом на жилые толщи этажей из подвала.
Взгляд на любовь простого парня, не ухищренного в словесных реверансах – но желающего донести в точности свое эмоциональное состояние до любимой, до бросившей, до прошлой, до будущей… Тонкая диалектика рабочей классовой грубости и личного лиризма – это то, на чем, как считается, «сломался Маяковский». В стихах Фетисова вы найдете эту же, вечную уже диалектику личного и общественного.
Эпатажный вызов обособленному идеальному буржуазии. Радушный респект – коллективистскому реальному трудящегося большинства. Разворачивающиеся объятия сильных рук, ухмылка закаленного в работе лица. Эта попытка объять словами, это не готовый продукт – отсюда все огрехи, которые не должны пугать и искушенного читателя. Производственная поэзия не зачищена от заусенцев, нелакированная она. Это – школа словесности поэта-сантехника. Но этим она и интересна, эта книга.
Нет, Андрей Фетисов не вчера начал писать стихи, и не «от сохи» - он, конечно, знаком с образцами современной поэзии. Но важно, что он выбрал лагерь реалистов – в годину вовсе не нашей популярности. На слуху постмодернисты-примитивисты: уже упоминавшийся Емелин, Лесин, пишущие на злобу дня полные ехидства и желчи памфлеты-нетленки. Этот жанр стал в ЖЖ популярен – казалось бы, именно такой дорогой, простой строкой должен вписывать себя в уже существующий как-то после миллениума и постмодерна поэт, не эстетствующий, поэт-сантехник.
Но нет же – он выбирает и верлибр, и рифму – там, где она нужна. А верлибр – он ближе к прозе, прозе жизни, никак не объятой как раз эстетствующими.
Не удивительно, что «расстроченная проза» - как расстрел реальности. Как ответ классово чуждым рекламным пространствам – в пространстве личного творчества. Поэтому поэт-сантехник приходит к фотофакту, к фотореализму как логичному продолжению реализма словесного. Комментарии к рекламам – это только репетиция, мы часто встречаем подобное уже и на самих рекламных пространствах. В стихах много откровенности – повседневной и такой, которая раз и навсегда. Впрочем, нет ничего более вечного, чем временное. Такой должна быть и давно стала современная поэзия – без удушающих декаденстких шарфиков и богоискательства, с личной и классовой откровенностью, отпугивающей только снобов и аутистов из либерального отрепья. Поэт хватает время за хвост, словом хватает. А оно течет и борется с ним.
И это течение времени, в период контрреволюционной хляби течение мерное, медленное, в период революционный, который Фетисов призывает, камлает каждой строкой вступления – это течение времени и есть главный объект, о который стучат очереди его строк. Не точит так вода камень, как слово точит действительность. И только в творчестве можно это почувствовать – без мистики, в работе. А стихи – это работа потяжелее работы сантехника. Соединить несоединимое в себе и в стихе, спрессовать общественные противоречия в своем субъективном словопорождении – вот, пожалуй, чем на глазах читателя занимается товарищ Фетисов, уже не просто поэт, а реалист радикального толка.
Больше бы таких ребят – возможно, мир отобразился бы в глаза обывателя не телевизионной картинкой, а «видом из подвала», куда более правдивым – и в лирике и в революционном панегирике, и в антирекламном эпатаже. В мире стало больше одним прямым высказыванием и одним из незамутненных неискривленных зеркал. С чем читателя и поздравляю.
Вперед, в реальность, строфу - наперевес!
Дмитрий Чёрный
